Один дзенский монах убегал от тигра, но тот загнал его на край обрыва у реки, и монаху не оставалось ничего другого, как уцепиться за лиану, которая весела над рекою. И тут он заметил, что внизу его уже поджидает огромный крокодил, и глаза у него такие же голодные и злобные, как у тигра наверху. В довершении всего две мышки стали грызть лиану, и она уже трещала под тяжестью монаха. Выхода не было.
И в этот последний миг он заметил недалеко от себя кустик земляники с яркой ягодкой. Он протянул к ней руку и в полной мере насладился ее божественным вкусом.
Я бы под действием всемогучего адреналина бросилась бы в атаку. На тигра. Ибо крокодайл - он хладнокровнее, чем киса. Не по мне. Или наутёк неслась - как получилось бы.
Один дзенский монах убегал от тигра, но тот загнал его на край обрыва у реки, и монаху не оставалось ничего другого, как уцепиться за лиану, которая весела над рекою. И тут он заметил, что внизу его уже поджидает огромный крокодил, и глаза у него такие же голодные и злобные, как у тигра наверху. В довершении всего две мышки стали грызть лиану, и она уже трещала под тяжестью монаха. Выхода не было.
И в этот последний миг он заметил недалеко от себя кустик земляники с яркой ягодкой. Он протянул к ней руку... но и большая, красная, сочная ягода цапнула его за палец своими маленьками, острыми зубами. Монах взвыл от обиды и засунул палец себе в рот. Так он и был съеден - с паьцем во рту
Монах, собрав последние остатки сил, раскачался на уже готовой оборваться под действием прожоливых мышек, лиане, и...о, чудо! спрыгнул на берег на почтительном расстоянии от свирепой кошки. И ну бежать!!!!!
Бежал он быстро, быстрее тигра - казалось, сам Величество Страх удесятеряет его силы. Или....сама Величество Решительность?
В его голове мелькали, затмевая одна другую, мысли: "Я ещё не всё сделал в этом мире, чтоб так глупо уйти", и ещё: "Я ведь ещё не посадил дерево, ещё не построил дом, ещё, чёрт возьми, не родил чёртова сына, будь он триста раз неладен!!!".
Поэтому монах бежал и бежал, чуя за собой дыхание и прыжки огромного, голодного, свирепого и благородного зверя, пока не выбежал на одну из полян, что была в густых и почти непроходимых зарослях. Увидев(О! чудо!) пламенеющие угли и догорающие поленья полупотухшего кострища, оставленного какими-то случайными путниками, монах резко, не обращая на жгучую боль в пальцах, выхватил их чернеюще-краснеющей кучи тлеющее полено и, стремительно развернувшись, сунул его в пасть уже готовой к прыжку разъярившейся дикой кошки. Рык. Стон. Жалкий скулёж наполнили тишину вдруг утихшего от пения птиц и стрекотания насекомых, леса.
И гордая, но побеждённая Человеком Кошка пошла прочь, отплёвываясь от жгучей гадости, которой сумел повергнуть её непоколебимую натуру Никчемный человечишко.
А монах, переведя дыхание, пустым взором вперился в единственное ярко-алое пятно. Теперь оно было для него почти панацеей. Панацеей от размышлений. Служитель Богов потянулся и сорвал спелую, ароматную земляничину, которая неимоверно-жизненным ароматом наполнила его сознание.
Но уже через десять секунд он пожалел о том что сделал - острая боль, как будто чьи-то маленькие но острые зубки вонзились в его плось изнутри. Боль понемногу перемещалсь все ближе и ближе к сердцу - монах не мог вынести такого мучения и заорал,, упав на колени, оля тигра вернуться и съесть его, пока эта красная гадость не добралась до его сердца и не осквернила его душу своим нечистым колдовством...
Я бы под действием всемогучего адреналина бросилась бы в атаку. На тигра. Ибо крокодайл - он хладнокровнее, чем киса. Не по мне. Или наутёк неслась - как получилось бы.
Прозаично, но не до земляничек было б уж точно.
Вялый какой-то монах.
Вся притча целиком и полностью пронизана романтичным таким отречением от себя самого. Дань природе, незаконченность, трагизм.
Где динамика???
почему заткнул?) Не... Прсото каждый наделяет вещь тем смыслом,к оторый для него актуален... Это все что я хотел скзать
естественно
NEKT, вот я и думаю.. но чего-то не хватает в этой истории..
Только это, я считаю, в данном случае, было бы слишком пафосной слабостью главного героя.
Стыдно.
Один дзенский монах убегал от тигра, но тот загнал его на край обрыва у реки, и монаху не оставалось ничего другого, как уцепиться за лиану, которая весела над рекою. И тут он заметил, что внизу его уже поджидает огромный крокодил, и глаза у него такие же голодные и злобные, как у тигра наверху. В довершении всего две мышки стали грызть лиану, и она уже трещала под тяжестью монаха. Выхода не было.
И в этот последний миг он заметил недалеко от себя кустик земляники с яркой ягодкой. Он протянул к ней руку... но и большая, красная, сочная ягода цапнула его за палец своими маленьками, острыми зубами. Монах взвыл от обиды и засунул палец себе в рот. Так он и был съеден - с паьцем во рту
Монах, собрав последние остатки сил, раскачался на уже готовой оборваться под действием прожоливых мышек, лиане, и...о, чудо! спрыгнул на берег на почтительном расстоянии от свирепой кошки. И ну бежать!!!!!
Бежал он быстро, быстрее тигра - казалось, сам Величество Страх удесятеряет его силы. Или....сама Величество Решительность?
В его голове мелькали, затмевая одна другую, мысли: "Я ещё не всё сделал в этом мире, чтоб так глупо уйти", и ещё: "Я ведь ещё не посадил дерево, ещё не построил дом, ещё, чёрт возьми, не родил чёртова сына, будь он триста раз неладен!!!".
Поэтому монах бежал и бежал, чуя за собой дыхание и прыжки огромного, голодного, свирепого и благородного зверя, пока не выбежал на одну из полян, что была в густых и почти непроходимых зарослях. Увидев(О! чудо!) пламенеющие угли и догорающие поленья полупотухшего кострища, оставленного какими-то случайными путниками, монах резко, не обращая на жгучую боль в пальцах, выхватил их чернеюще-краснеющей кучи тлеющее полено и, стремительно развернувшись, сунул его в пасть уже готовой к прыжку разъярившейся дикой кошки. Рык. Стон. Жалкий скулёж наполнили тишину вдруг утихшего от пения птиц и стрекотания насекомых, леса.
И гордая, но побеждённая Человеком Кошка пошла прочь, отплёвываясь от жгучей гадости, которой сумел повергнуть её непоколебимую натуру Никчемный человечишко.
А монах, переведя дыхание, пустым взором вперился в единственное ярко-алое пятно. Теперь оно было для него почти панацеей. Панацеей от размышлений. Служитель Богов потянулся и сорвал спелую, ароматную земляничину, которая неимоверно-жизненным ароматом наполнила его сознание.
ритуальное самоубийство
Долина Лун А за пальцы не боишься? И интересно, как оно себя поведет, если его укусить?